Шура о себе самом

- Некоторые утверждают, что у тебя наблюдаются некоторые симптомы звездной болезни, причем в прогрессирующей форме. Ты как-то такие мысли мог бы прокомментировать? - Эти люди все-таки во многом не правы. Звездная болезнь как раз была у меня тогда, когда на наркотиках я сидел. Прошла для меня она незаметно. Думаю, для окружающих, это наверное было тоже не слишком обременительно, потому как сидел я дома безвылазно.

- А как же быть со скандалами с организаторами, со срывами выступлений, с эпатажем? Все и вправду в прошлом? Или и по сей день наблюдается? - Вы знаете, что какое-то время модно было вести вызывающе себя. Скандалы тогда нужны были, и мне надо через это тоже было пройти. Такой Шура только раньше был. Сейчас перед вами человек иной. Он сегодня спокойный, более культурный и профессиональный. Теперь на собственные концерты я прибываю вовремя, предпочитаю быть там даже раньше положенного, но все этому по-прежнему удивляются.

- Определенное время назад существовала история, будто ты директрису свою по голове ударил однажды чемоданом. Это истина? - Я расскажу, как все в реальности было. В «Шереметьево-2″ из Швейцарии я прилетаю. В этот день должен в Москве у меня состояться концерт у того самого Березовского. Я подхожу к директору своему и спрашиваю: » Снеголь, скажи, будь добр, где концерт будет?» Мой директор мне отвечает: «Эта информация стоить тебе будет денег». Естественно, она не могла не получить чемоданом. На том с ней мы и расстались. Это был только один удар, но правильный и серьезный. На моем месте поступил так любой бы. Но избиения никакого и в помине не было.

- Снеголь — это та самая девушка, приютившая в коммуналке тебя, когда негде тебе жить было? - Да. Я ведь не забыл то все доброе, что для меня она сделала когда-то. Но это тогда была иная Снеголь, потом которая изменилась сильно, ей полюбились легкие деньги. Ее испортил, как и многих, шоу-бизнес.

- Как у тебя проходит личная жизнь? - Замечательно. Люблю я, любят и меня. Все неплохо. Я в этом отношении не страдалец.

- Поговаривали, будто в период зависимости от наркотиков ты как певец немало, как говорится, сдал. Это верно? — Наркотики, мной употребляемые, на связки, к счастью, не действовали. Хотя встречаются, конечно, люди, которые так сажают капитально голос. Я сохранил свою неуемную трудоспособность. Я бы сказал, что после того, как завязал с отравой, у меня несколько увеличился даже вокальный диапазон. Конечно, не Мэрайя Кэри, но уже где-то близко. Петь могу фальцетом, если понадобится, и басом могу. Умею петь голосом оперным. Сколько октав именно я беру, сказать не смогу, потому как сольфеджио плохо знаю.