Отар Кушанашвили о Шуре и других героях нашего шоу-бизнеса

Небезызвестный Отар заявил как-то в одном из СМИ, что он скучает по по-настоящему сумасшедшим, таким, как в лосинах Аксель Роуз из хард-рок-группы «Ганз’Н’Роузез»или ранний Шура или даже по скульптурному блондину Билли Айдолу, или по раннему Титомиру. То были настоящие человечища.

Есть Михайлов, который, к ужасу снобов, взял за сердце целую огромную страну, но разве ж это есть Тот Самый? Тот — должен обязательно быть шумливым, расхристанным, балансировать на какой-то грани, собой заполонять все абсолютно пространство, быть на сцене саморастратчиком немилосердным. Способным отражать не только свет, но и просто излучать его, соблюдая при этом определенный баланс. Это не смешно уже, уже это грустно: прошла жизнь, а у нас неистов по-прежнему один лишь Гарик Сукачев, наиэквивалентнейший аналог наш Игги Попа. Не умеет никто столь лихо даже концерт не перевести в регистр оглашенного бурлеска, но в карьер с места трахнуть этим бурлеском.

Он герой эпический, но нет смены ему, не Обломова же Васю считать таковым. И не рэперов, все у которых показушное, мировоззрение душное скорее даже. Рэперы миру являют аргументы, не допускающие возражения и даже не содержат тени убедительности. Они как люди понтовые безнадежно, думают до сих пор, что Пафф Дэдди круто это, нет у них почтенной генеалогии, образцов нет с всамделишним куражом; манерность сплошная. На женском фронте еще картина тоскливее: культовая была Агузарова да вышла, мутирует в социопата Земфира, а тупеющий и честной люд гадает, как она похудела. Алла, не поющая уже вечность (но дочери подпевает, Прохорову, в Рождество – бездарям). Уж и словно старое фото, морщинами пошел, а страсти первобытной давно как не было.

У всех довольство на рожах, а рожи у всех, между прочим, круглее все. Подавал надежды с жабрами Витас и фальцетом оглушительным, да застрял в тенетах перепевок классики, утратил к профессии любопытство, тут уж какая животная страсть. Пошли артисты жидкие, мелкие, берегут слишком себя и филейные свои части. Надежда на певцов саморастраты, саморазрушения, декадентств была – на братьев Самойловых. Дорн попытался «фриковать», но быстро слишком гонорарами заинтересовался, что важно, конечно, но так скучно. Итог один: перевелись на Руси истинные любители эпатажа, ничто глаз не радует. А так ведь хочется нового, свежего, не шаблонного. Погнались за деньгами или просто вышли, как говорится. Не осталось прежней тяги ко всему новому и необыкновенному.